По поводу «либертарианства» не столько Зеленского (а вернее не его даже, а его подчиненного), сколько всех сил, которые будут это понятие использовать, а использовать его, однозначно, будут.

Причина тому — идейно-политическое устаревание современного мира. Может показаться, что сегодняшний мир это пестрая мозаика разнообразных доктрин, причем довольно радикальных. Тут у нас и американское республиканство, теперь трамповского толка, и левые всех мастей, с их мультикультурализмом, и евросоюз с его противоречивым набором ценностей, тот же «русский мир», в чем бы он не проявлялся, евразийство, панславянство, китайский национализм, записанный как коммунизм, работающий как государственный капитализм, а еще ислам и многое другое. Такое количество «-измов», что казалось бы: выбирай не хочу! А на деле-то пусто.

Камнем преткновения всех старых систем, конечно же, является покушение на свободу.

Правые, со всеми их ценностями, будь то истинными да вечными или выдуманными вчера, рано или поздно начинают давить на людей, подключая к своей морали строительство империй. Левые тяготеют к отрицательному отбору и непременно губят все, с чем соприкасаются. Центристам бывает непросто переизбираться — именно отсюда их беспринципный популизм. Откровенные диктатуры, коих на планете осталось не много, это и вовсе удел социопатов и маргиналов, ведь не так-то просто в XXI веке ратовать за изоляцию, расстрелы и концлагеря.

Все доктрины давят на людей, а потому сменяются, чередуются. Это прослеживается в западных демократиях — в США эра Обамы сменилась девизом MAGA, в Британии консерваторов сменили фрики от лейбористов, мультикультурная Европа наблюдает рост популярности национализма. Но животрепещущая проблема этих систем — люди начинают понимать, что давление на них сохраняется.

Государственные машины стали похожи на заведения, где сезон одних ценностей сменяет другой.

Это хороший электоральный расчет — сперва мы доканываем одну половину населения, затем другую. Кто-то уходит в оппозицию, кто-то берет дело в свои руки. Кому-то 51% на выборах, кому-то — 49. Но главное, что кормушка остается. Меняется доля от пирога, но пирог-то растет. Правительства растут, функций все больше, налогов — все больше, контроля — больше, запретов — больше, государства — все больше. Проблема только одна — люди начинают что-то подозревать. В какой-то момент звучит роковые «да они все одинаковые» и «ничего не поменяется». За голоса сражаться теперь сложнее, а интерес к выборам падает. При этом, варианты того, как представить себя, уже перебрали, ведь на деле их было не так уж и много.

Либертарианство, подобно коммунизму — одна из немногих современных политических идей. В отличие от коммунизма, однако, либертарианство еще не успели запятнать — его применить-то не успели. Можно сказать, что окололибертарианские идеи были во многих успешных политических системах, как, скажем, принципы, на которых построена американская государственность, но неуместно утверждать, что оно всерьез где-то применялось в полной форме, просто потому что либертарианство является ответом на проблемы роста государства, явно обозначившиеся лишь в XX веке.

Даже Американская Революция, с ее идеями прав человека и сдерживания государства, не может считаться примером либертарианского общества. Все-таки, никак вы не обоснуете рабство в рамках этой доктрины, но именно ее ценности позволили американцам от рабства избавиться. Так что, как минимум, можно выиграть за счет отсутствия реального антирейтинга. Как максимум — заинтересованные могут действительно что-то изменить в политике страны.

Либертарианство находится вверху политической карты, поскольку оно позволяет вырваться из пут вечно расширяющейся государственной машины и личной несвободы.

Это возносит его над прочими доктринами. Внизу у нас всегда падение благороднейших идей, их скатывание в пучины тирании. Право, лево, центр — это вечная беготня вокруг сменяемости того, какие именно подразделения государственной машины получат новую порцию налоговых денег и законодательных возможностей. А вот либертарианство — это ответ на вопрос «что делать если лево и право — каждое про свое, а центристы — обыкновенные популисты?». Каждая идеология справа и слева приводила к тому, что политики становились сильнее, их власть росла, а с граждан собирали все больше.

С либертарианством будут заигрывать.

Если снова вспомнить про партию пана Зеленского, то можно отметить, что, хотя кандидат и одержал ошеломительную победу на выборах, сделал он это не от большой оригинальности предложенных мер — дело в личности кандидата и антирейтинге оппонента, а также накале страстей в Украине. Но фундаментальной разницы в идеологических воззрениях лично я не увидел. Это были выборы между «опытным политиком» и человеком, претендующим на порядочность и связь с народом.

Примечательно, что такой же кандидат уже созрел в России. В таких странах как Россия и Украина, где много номинально различных и фактически схожих партий, все плоть от плоти одной системы, либертарианство позволяет дистанцироваться. Серьезно, как еще обозначиться партии, претендующей на беспрецедентную ориентированность на народ? Либералами? Социалистами? Демократами? В умах половины избирателей эти слова вызывают образы до боли похожих людей.

Так что, брендировать как «либертарианство» любые меры по дерегуляции и дебюрократизации будут еще многие. Не обязательно, что повально. Состояние дел в СНГ и Европе такое, что можно выехать на решении наболевших вопросов: где-то с коррупцией, где-то с мигрантами, где с чем.

Но для удобства создания образа принципиального и последовательного политика, не меняющего курс подобно флюгеру, можно обозначиться либертарианцем. И за такое нужно спрашивать. Назвался либертарианцем — будь им.

*против госграбежа
* против халявы для дармоедов
* против грабежа на границе
* против грабежа зарплатного фонда
* против рабства
* против льгот криминалу и запрета на защиту
* за декриминализацию алкоголя, сигарет. Хотя постойте…
* за легализацию торговли тем, что принадлежит тебе — твоим телом

Мы мало знаем о том, как либертарианство выглядело бы на практике, но знаем точно, чем оно не может являться. Поэтому пану Зеленскому, как и любому кандидату, решившему заигрывать с тезисами про либертарианство, нужно задавать подобные вопросы:

— какие ограничения должны быть в вопросах оружия?;

— как идеи социальной поддержки сочетаются с намерением уменьшать роль государства?;

— не слишком ли у нас много законов(в абсолютном выражении)?;

— есть ли у граждан право на собрание с оружием?;

— как государство должно поддерживать меньшинства?;

— в чем именно государство должно вводить государственные стандарты?;

— за что государство имеет право наказывать людей?.

И так далее и так далее. Масса вопросов, помогающих выявить, чем занимается человек: пытается сделать людей свободнее, или использует новое словцо. Не обязательно, что кандидат непременно возьмется за все проблемы сразу, бросившись в законодательную деятельность по всем вопросам. У каждого есть своя специфика: кто-то хочет победить коррупцию, кто-то — провести люстрации и избавиться от номенклатуры, кому-то интересна дерегуляция экономики, а кого-то и вовсе будут волновать в первую очередь личные права человека. Но ответы либертарианцев всегда будут объединены стремлением меньше распоряжаться чужим.

Если политик дерегулирует экономику ради экономики — это еще не либертарианство. Легализация оружия ради снижения преступности — это еще не либертарианство. Сокращение правительства ради улучшения работы государства — еще не либертарианство. Либертарианством это становится лишь когда политик говорит: «Мы делаем это не просто потому, что это работает, но и потому, что не имеем права распоряжаться чужой жизнью и собственностью».

И уж точно, либертарианец не может сказать «я за рыночные реформы и против социалки, но я также против оружия». Либертарианство выступает не за список мер и действий, а за набор принципов. И пока вызывает сомнение, что новые «либертарианцы» готовы этим принципам следовать, их появление, кроме тревоги, не внушает ровным счетом ничего.

Мое утверждение: лучше не называть либертарианство своим именем, чем назвать либертарианством то, что им не является.

Пускай это будет «республиканство», пускай это будут лозунги справедливости и свободы, экономического развития, да чего угодно, лишь бы только под названием «либертарианство» не упаковывались старые продукты, которые нужно как-то продать.

Примерно это мы наблюдали в России с «либералами» в 90е — вчерашние деятели КПСС и внезапно образовавшиеся шишки вдруг стали двигателями «либеральных» реформ. Ни они, ни народ, значение либерализма в общем-то не представляли, так что представления сложились по результатам, да такие, что либералом стало стыдно называться.

Я позволю себе, чтобы не уподобляться марксистам, уверенным в «объективном ходе истории», не утверждать, а предполагать, что за либертарианством может быть важная миссия — избавить общество от бестолковых ограничений и государственного паразитизма.

Ясно, что в один ход сделать это не удастся, но важно, чтобы неудачи на практике не привели к вымыванию принципов, чтобы идеология осталась собой, чтобы миру было к чему обратиться, когда назреет потребность сделать общество свободнее и справедливее. Ведь если с этим не справятся «либертарианцы» по названию, с этим справятся либертарианцы на деле.

И по делам их узнаете вы.

Автор: Владимир Попов
Позиция автора может не совпадать с позицией партии