Сегодняшний наш материал основан на журнале «Вопросы истории» за 1996 год. Это старейший академический научный журнал в области истории, основанный в 1926 году при Коммунистической академии. В своё время он носил названия — «Историк-марксист» и «Борьба классов».

Мы обсудим кризис снабжения 1939-1941 гг. в письмах советских людей. Таких писем приводится 18-ть штук и адресованы они Молотову, Микояну, Сталину и другим советским руководителям. Все письма под грифом «секретно». Взяв из общего числа писем отдельные фрагменты, не вырывая их из контекста, мы составили как бы одно общее письмо народа к власти в непростые предвоенные годы.

Безобразие в нашей стране.

«Дорогой, Анастас Иванович! Что заставило меня писать это письмо? Безобразие, которое творится в нашей стране. Когда не было крупы, я говорил маме — крупа будет. Когда не стало сахара, я говорил — сахар будет. Мануфактуры нет, потому что наша страна переживает разруху, нанесенную ей империалистической и гражданской войнами. К тому же и царская Россия была не очень развитой. В ответ мама сказала — Не развитая, зато мануфактуры было сколько хочешь, а очереди даже не знали.

В газетах пишут, что во Франции, Англии, Германии буржуазия отменяет карточную систему. А у нас, в стране, где победил пролетариат, вводится настоящая карточная система — железнодорожники и станционные рабочие выписывают хлеб из Гомеля, получают его по карточкам, посылая ко всем чертям посторонних. (Примечание: В 1935-1936 гг. карточная система была отменена, при сохранении нормирования отпуска товаров в открытой торговле. В 1939 году была создана система закрытой торговли и общественного питания для отдельных категорий граждан)».

Это письмо написал ученик 9-го «А» класса станции Буда-Кошелевская, Гомельской области Борис Морозов. Резолюция цензоров была такая:

«В письме явно сквозит не советское отношение к отдельным моментам, можно предполагать, что ученик находится под влиянием среды, враждебной к советской власти. Прошу выяснить обстановку».

Последствие такой просьбы могли быть для ученика, его родителей и учителей самыми печальными. О репрессиях к остальным авторам писем — ничего не известно.

Виновата очередь.

«…Опять чья-то преступная лапа расстроила снабжение Москвы. Снова очереди с ночи за жирами, пропал картофель, совсем нет рыбы. На рынке всё есть, но тоже мало и по четвертной цене.

С первой декады декабря 1939 года мы хлеб покупаем в очереди, в которой приходится стоять почти по 12 часов. Занимаем иногда с вечера. Утром займём очередь, уйдем на работу, с работы зайдешь — очередь перевернули».

Правительство объявило очереди «вне закона». Было запрещено создание очередей вне магазинов. «Переворачивание» было одним из методов борьбы — отряд милиции перестраивал очередь так, чтобы те, кто был в её начале, оказались в конце.

«Хлеба забрасывают достаточно, но люди делают запас на случай войны и скот поддерживают. Лучше иметь карточную систему, чем так колеть в очередь. На нашем поселке имени Горького нет ни радио, ни электричества. Нет спецодежды, а особенно рукавиц. Работаем почти голоруком. Отсутствие администрация объясняет перегруженностью транспорта военным грузом, по-моему, свою неповоротливость прикрывает этим фактом».

Письмо написал работник Алапаевского металлургического завода С.В. Ставров.

Озверение человека.

«В связи с войной между СССР и Финляндией, за которой стоит весь капиталистический мир, естественно и неизбежно ухудшилось снабжение. Но за последнее время у нас на Урале происходят ежедневные перебои с хлебом, вызывающие большое недовольство. Это недовольство проникает, вместе с мобилизованными и в нашу Красную армию. Ввели бы карточную систему, и получал бы каждый, что ему полагается, не создавая очередей.

Дорогой Иосиф Виссарионович, обращаюсь к Вам как самому близкому другу и отцу. Наш город является городом военным. Но по снабжению чуть ли не последним стал. Цены доходят до ужаса: масло: 75-90 руб. кг.; мясо: 25 руб. кг.; картошка 6-8 руб. кг.; кура: 35-55 руб. кг.; яички: 30-35 руб. десяток.; яблоки: 14-20 руб. кг. Это цены рыночные. (Прим. Цены в государственной торговле: масло: 10-15 руб. кг.; мясо: 7-10 руб. кг.; картофель: 50 коп. кг.; яйца: 5-7 руб. десяток. Зарплата рабочего: 300-600 руб., инженера: 600-900 руб.)

Если имеется в магазине, то здесь давка и один ужас, что делается, драка. Такое озверение человека. Рабочий хотел достать колбасы, его задавили, он скончался тут же в магазине. Картофеля по 50 копеек не видать и не слыхать. Писать вам боятся, среди работниц был разговор — нехорошо писать тов. Сталину, может попасть. За что? Я бы хотела знать».

Вредит шайка.

«Товарищ Молотов, вы в своём докладе говорили, что перебоя с продуктами не будет, но оказалось, наоборот. После перехода польской границы (Прим. Красная армия вошла на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии) в нашем городе не появлялось ряда товаров, город четвертый месяц без топлива и без света, по домам жгут лучину. У рабочих настроение повстанческое. Наш депутат Нарабанов ничего решительно не делает, только сидит в кабинете. Мой вывод — здесь вредит шайка вредителей».

Планирование и точный учёт.

«Мне кажется вопросом свободной торговли надо заняться немедленно, организовать её на социалистических началах — планировании и точном учёте. Пусть стыдятся враги народа, прислуги капитализма, ибо в их системе это невозможно сделать, а у нас в стране Советов всё можно сделать, не исключая советскую торговлю, что осуществимо при карточной или вроде её систем.

Пусть для этого дела увеличится аппарат распределительно-торгующих организаций, но мы будем уверены, что удалим тысячи спекулянтов и связанных с ними тысяч преступных работников нынешней советской торговли».

На деле карточная система не искореняет спекуляцию, которая является неотъемлемой часть дефицитной экономики.

Что-то страшное началось.

«Я домохозяйка. Живу в Нижнем Тагиле, по ул. Дзержинской д.45 кв.10, Прасковья Клементьева. Имею мужа и двух сыновей – 3,5 года и 9 месяцев. Муж на военной работе, я довольна. Старший ходит в садик, где хорошо поправился, а вот с меньшим Боренькой положение серьёзное. Кормить совершенно нечем. Молочная кухня закрыта. Готовить не из чего, все магазины пустые. Изредка, если появится колбаса, то давка и в драку.

Иосиф Виссарионович, что-то прямо страшное началось. За хлебом надо идти в 2 часа ночи, стоять до 6 утра. Я настолько уже истощала, очень слабая стала, целый день соль с хлебом и водой. Ребёнок только на одной груди. Толкает уже на плохое. Тяжело смотреть на голодного ребенка. От многих матерей приходится слышать, что хотят ребят губить. Говорят, затоплю печку, закрою трубу, пусть уснут и не встанут. Кормить совершенно нечем.

Очень страшно, ведь так хочется воспитать двух сыновей. Мы с мужем поставили себе задачу — старший Валерий должен стать летчиком, меньший Боренька — лейтенантом. Иосиф Виссарионович, может быть ещё, где есть нехорошие люди и вот приходится так страдать. Уже 12 часов дня, а я ещё ничего не ела. Жду ответа, не откажите написать.

На кого зол народ?

«В 6 утра очередь у магазина до 1000 человек.

В Евпаторийском гарнизоне чрезвычайное положение со снабжением начсостава и семей хлебом. Командиры и их семьи оставались по 2-3 дня без хлеба.

Почему молчат, что в колхозах не желают работать, бегут в город, посевы остались неубранными? Почему у нас страшный голод и истощение? Почему народ озлобляется? Мне кажется, вы даже не представляете, что у нас делается.

В Казань должен был приехать Калинин. В витринах появились сахар, мука, крупа, печенье, мануфактура. Знали, что Калинин может проехаться по улицам, а в магазины заходить не будет.

Как раньше ни угнетали рабочего и крестьянина, но хлеб он имел.

Надо давать хлеб немцам, но раньше надо накормить свой народ.

Сейчас рабочий не может по желанию переменить работу, чтобы найти лучший заработок».

Самовольный переход с одного предприятия на другое был запрещён Указом Президиума Верховного Совета от 26 июня 1940 г.

Предисловием к письмам идёт вступление доктора исторических наук Елены Осокиной. Чем объясняли кризис сами люди? Обвиняли войну, внешнюю торговлю, но в большинстве случаев причина бед виделась во вредительстве, в соответствии с духом пропаганды. Также авторы верят в то, что с помощью постановлений можно диктовать цены на свободном рынке.

В реальности кризис был порождён комплексом причин. Фундаментальная причина — подрыв экономики в результате форсированной индустриализации и насильственной коллективизации. А также — создание экономической модели, практически лишенной материальных стимулов и основанной на административном диктате.

На рубеже 30-40-ых ближайшими причинами кризиса были ускоренная милитаризация и массовые репрессии. Вступление во Вторую мировую войну резко ухудшило и без того неблагоприятную ситуацию.

Чингиз Айтматов описал однажды встречу с земляками, где зашла речь о Сталине. Один из стариков рассказал ему байку о том, как Сталин учил своих соратников обращаться с народом. Велел принести ему курицу и ощипал её до мяса. И выпустил на волю. Ей бы убежать, но на солнце ей нестерпимо от жары, а в тени — холодно. И жмётся она, бедняжка, к голенищам сталинских сапог. И тогда бросил ей вождь щепотку зёрнышек — и она за ним, куда он — туда и она.