Nicht deutsch genug — или как русским немцам не дают репатриироваться в Германии из-за «недостаточно немецкой» крови
Ещё в 1989 году на территории Советского Союза проживало более двух миллионов этнических немцев, чьи предки как правило переехали в Россию ещё при царизме. Однако судьба переселенцев оказалась не менее трагичной, чем история всей страны — во время Второй мировой советская власть крайне настороженно относилась к русским немцам и большинство из них оказались в ссылке или концентрационных лагерях Сибири и Средней Азии после упразднения Автономной Республики немцев Поволжья и тотальной депортации в августе 1941 года.
Ближе к закату СССР по отношению ко всем национальным меньшинствам, которых затронули массовые репрессии, началась «оттепель». Однако немцам так и не позволили вернуться на прежние места своего проживания и требовать возврата изъятого имущества.
После всего пережитого в период распада союза и становления демократического строя в России, между президентом Борисом Ельциным и канцлером Гельмутом Колем были заключены соглашения по реабилитации немцев и восстановлении поволжских поселений.
Указом президента от 21 февраля 1992 года Российская Федерация обязывалась не только образовать немецкие национальные округа на территории Волгоградской и Саратовской областей, но и восстановить «государственность российских немцев».
В свою очередь на ФРГ со стороны ООН было возложено обязательство по восстановлению в правах своих соотечественников, если те пожелают вернуться на историческую родину, в связи с чем был принят Закон о делах перемещённых лиц и беженцев (BVFG).
Несмотря на провозглашённые властями обеих стран намерения, данные договорённости не были выполнены. А в 2016 году Владимиром Путиным был издан указ, который заменил «восстановление государственности» на «социально-экономическое и этнокультурное развитие российских немцев», и, как утверждают представители диаспоры, лишил немцев всяческой надежды на сохранение культуры, языка и идентичности на территории РФ: «За тридцать лет после распада СССР немцы постсоветского пространства так и не были реабилитированы полностью».
«Вместо полной реабилитации и восстановления республики немцам предложили "Центры встреч" или так называемые "Русско-Немецкие дома" в местах проживания, то есть в местах их ссылок и лагерей. А в последние годы немецкое BMI (МВД) и их российские партнёры, курирующие немецкие общественные организации, перепрофилируют Русско-Немецкие дома в "Культурно-деловые центры".
При этом культура подменяется периодическими концертами с танцами и песнями в национальных костюмах чуть ли не напрокат. Есть клубы любителей немецкого языка, не везде они бесплатные. Это простые занятия не выше уровня А2, никакое полноценное общение на бытовом уровне в таких клубах невозможно. Такие клубы может посещать кто угодно, но именно с этнического немца просят документ с прописанной национальностью для отчётности. Этнических немцев в таких клубах встречается немного.
В этих клубах запрещено говорить о переезде на историческую родину. Финансирование этих клубов грантовое. На российских немцах зарабатывают деньги, просто ведут бизнес несколько семей, монополизировавших эту сферу и во всём сотрудничающих с российской властью.
Если появляются какие-либо другие организации российских немцев, которые им не подконтрольны, то они подвергаются преследованию. Например, немецко-российский дом в Калининграде был признан иноагентом, лишён финансирования и вовсе закрыт.
Говорить об этом запрещено в российских и немецких СМИ, журналисты сразу начинают цензурировать интервью. Мы лично с этим столкнулись».
Воспользоваться же программой репатриации успели далеко не все: в 1990-е и 2000-е уехать смогли те, у кого чудом сохранились документы или кто был старше по возрасту (заявителем может быть этнический немец, рождённый до 1993 года).
Однако с февраля 2022-го российские немцы столкнулись с нежеланием немецких властей рассматривать их заявления. Новая уполномоченная федерального правительства по делам переселенцев и национальных меньшинств Натали Павлик ввела так называемый меркблат, в котором описывается новая практика приёма поздних переселенцев. После этого чиновники BVA (отдел МВД, который занимается рассмотрением дел заявителей) повально стали отказывать в приёме, «причём с ужасными антигуманными и незаконными формулировками».
«Условия приема для поздних переселенцев не всегда были простыми по их выполнению, но с 2022 года люди стали сталкиваться с повальным количеством оскорбительных отказов: требования тестов ДНК и рисование бюрократам генетических схем, чтобы подтвердить или опровергнуть “немецкость”; огульные обвинения людей в подделке документов, которые в действительности были официальными и оригинальными; отказывали людям, которые лично прошли трудармию и лагеря и так далее» (соответствующие документы есть в распоряжении ЛПР).
Также российским немцам очень сложно восстанавливать свои документы через архивы и исправлять ошибки в новых. Например, прописать национальность российские немцы могут только через суд, но зачастую это невозможно. Известны случаи, когда судьи открытым текстом отказывают в удовлетворении искового заявления по причине «приказа сверху». Фактически людей лишают конституционного права на самоопределение, причём самоопределение с доказательствами в виде архивных документов.
Помимо этого, архивы Запорожья сейчас отказывают этническим немцам из России в доступе к архивам. Обратная ситуация и с немцами из Украины — они не могут получать архивные документы из России.
Немецкие же чиновники без каких-либо причин ставят под сомнение подлинность документов, для получения которых заявителям уже пришлось в судебном порядке подтверждать своё родство с этническими немцами и национальное происхождение. Могут запросить документы, которые законным способом получить невозможно, например, копию листа из книги актовой записи и так далее.
В примечаниях к закону BVFG предельно ясно даётся пояснение о том, какая была ситуация и что бераторы (чиновники, занимающиеся репатриацией) должны относиться с пониманием к заявителям и не требовать излишних документов и доказательств, потому что в большинстве случаев люди вообще оставались без всего в чистом поле, и взять их неоткуда. Но «столоначальники» ведут себя иначе.
С аналогичными проблемами сталкиваются не только русские немцы, но и беженцы из Украины, спасающиеся от боевых действий, граждане Казахстана и других постсоветских государств, где проживает большое количество этнических немцев.
«Мы знаем, что такое коллективная вина. Сначала из-за Первой мировой войны с Германией, а далее из-за нацистского режима наши предки подвергались репрессиям в России по национальному признаку. Просто, потому что немцы. То же самое сейчас происходит с нами, как россиянами и обладателями российского паспорта. Внутри России за нами следят сотрудники ФСБ, потому что мы этнические немцы, мы стремимся сохранить свою культуру, язык и в целом идентичность, а если нам не позволяют этого сделать, пытаемся вернуться на историческую родину из фактической ссылки в Германию, но нас принимать не хотят».
Такое поведение германских чиновников вызвало настоящий скандал. После проведения пикетов в Берлине и Брюсселе у ПАСЕ, огромного количества обращений и писем на проблему обратили внимание депутаты Бундестага, назвавшие происходящее гуманитарной катастрофой, министр МВД ФРГ Нэнси Фезер и даже канцлер Олаф Шольц.
Зашла речь об изменении законодательства Германии и упрощении переезда немцев постсоветского пространства обратно на историческую родину. Но, к сожалению, пока никаких кардинальных подвижек не произошло. Только политические заявления без каких-либо реальных действий.
Поправки были приняты, но ситуация не поменялась, а даже наоборот ухудшилась. Если раньше (до меркблата и поправок) люди могли собрать архивные документы, выучить до уровня B1 немецкий язык и при необходимости внести (изменить) национальность в официальных документах, то после поправок люди обязаны идти на рожон в путинские суды и требовать записи национальности, а при отказе немецкая сторона теперь может разворачивать заявителей только на основании: «недостаточная попытка причислить себя исключительно к немецкой национальности».
Да, именно так и написано — «исключительно». При этом чиновники Германии прекрасно знают из своих же законов и архивов, что во время репрессий немцев насильно русифицировали, меняли имена и национальность в документах.
«Но они требуют от заявителя при подаче антрага (заявление, в котором указываются основания для переезда в Германию заявителя и членов его семьи) обратно поменять национальность на немецкую во всех документах. И сами же цепляются за своё требование. А вы же были прописаны русским, а теперь стали немцем, а что с вами произошло? Как вы осознали свою принадлежность к немецкому народу? У вас произошёл переворот сознания? Докажите. И всё в таком дух. Эти категории невозможно измерить, они не имеют однозначности и в принципе непонятно как должны реализовываться
Причём многие люди в недоумении. Они всегда знали, что их предки и они сами этнические немцы. У них ничего там в голове не менялось. Они как могли сохраняли язык и культуру, но были в опасности. В предпоследней переписи в России было 400 тысяч немцев, а в последней — уже 200 тысяч. И эти люди не уехали. Германия в год принимает не более 7 тысяч заявителей, а в последние годы на порядок меньше. Это целенаправленная ассимиляция уникального народа. Лично моя точка зрения, что ассимиляция идёт с обеих сторон».
Также заявителей ограничивают в передвижении, отказывают в приёме, если ты покидал место ссылки более, чем на 6 месяцев. В конце 2024 года был случай, когда у женщины забрали вызов уже во Фридланде и депортировали из Германии, потому что она работала за границей более 6 месяцев — и то не подряд, а просто за всю жизнь ездила в командировки. Данного требования нет в законе, потому что это антиконституционное деяние, противоречащее международному законодательству.
«Но властям Германии безразлично. Нет никакой ответственности, и они нарушают любые нормы права»
В это же время оставаться в России или возвращаться в страну после неудачной эмиграции для многих грозит преследованием со стороны государства.
«Среди российских немцев много людей оппозиционных взглядов, которые выступают за мир и попадают под мобилизацию, есть люди, которые могут повторить судьбу своих предков и снова попасть под репрессии. У нас есть немцы, которые, например, поддерживали Алексея Навального* и вместе с ним выходили на митинги, но ФБК** бросили их.
Люди остались с условными сроками и под надзором полицейских, на данный момент им, возможно, угрожает новое политическое преследование, так как они не смогли покинуть Россию.
Одним из самых молодых политзаключённых России был Кевин Лик — российский немец. После освобождения его уже пригласили к себе на встречу организации, которые связаны с чиновниками Германии, чтобы показать, что у российских немцев якобы всё хорошо».
Множество российских немцев, кто смог покинуть Россию после 2022 года, также «оказались никому не нужными»: их не пускают в Германию даже из гуманитарных соображений. Другие страны дискриминируют их по российскому паспорту.
«Изначально, у нас брали интервью телеканал OstWest, BILD, DW, различные блогеры и газеты, но после того, как политики поняли, что им придётся исполнять закон и международное право, они начали цензурировать СМИ.
У одной журналистки крупного оппозиционного российского СМИ случилась истерика, когда мы попросили не цензурировать нас в критике российской и немецкой власти. Мы готовы брать на себя ответственность за свои слова и готовы доказывать свою правоту перед всем миром, но она сообщила, что не может рисковать ВНЖ Германии, потому что её точно депортируют из-за публикуемого материала. Мы отказались публиковаться.
Состоялось интервью с BILD, которое должно было выйти ещё в феврале 2024 года, но его так до сих пор и не опубликовали. Они отказываются публиковать критику. Это несправедливо.
В DW сказали, что они "помнят о нас", и на этом всё».
Российские оппозиционные СМИ и политики также оказались глухи к проблемам российских немцев: обращения проигнорировали Максим Кац, Илья Варламов, Юрий Дудь, Ирина Шихман, Алексей Пивоваров, Тамара Эйдельман и другие известные журналисты.
«У нас нет никакого финансирования, грантов, медиаресурсов. В России наши небольшие правозащитные организации закрывают, памятники сносят, нам запрещают проводить акции памяти и зачитывать вслух имена наших предков, нас преследуют. В Германии целенаправленно создаются организации, которым ставят цель ослабить наш протест и подавить любое стремление защищать свои права и свободы. Иногда, мы удивляемся, а кто у кого перенимает методики: немецкое правительство у Путина или наоборот…
И всё же немцы России, Украины, Казахстана и других бывших республик СССР объединились. Мы выходим на митинги, общаемся с депутатами и чиновниками Германии, но очевидно, что пока Путин сильнее. Номенклатура не спешит принимать меры поддержки, а даже наоборот, принимаются поправки в закон, которые усложняют выезд из России этнических немцев.
Важно понять, что наши браки смешанные, мы обладаем знанием двух языков — например, немецкого и русского, мы сохраняем обе культуры, но мы имеем право на идентичность и уважение. И как россияне, и как национальное меньшинство. Это страшно быть изгоем везде по национальности или паспорту. Это неправильно».
* внесён российскими властями в список «террористов и экстремистов»
** штабы Навального и «Фонд борьбы с коррупцией» признаны «экстремистскими организациями» и запрещены на территории РФ