Вопреки эко-истерии, последние десятилетия в мире наблюдается тенденция по восстановлению лесов как в развитых, так и в развивающихся странах. Сейчас леса покрывают около 31% всей суши планеты. За последние 30 лет мы потеряли лишь чуть более 4% лесов — в основном в Африке и Южной Америке.

Но в Европе и Азии ситуация совсем другая: лесные массивы растут. Например, в Ирландии лесов стало больше на 69,3%, а в Италии — на 26%.

Отношение к лесам меняется из-за нового образа жизни людей. Раньше леса вырубали для расширения сельскохозяйственных земель и получения материалов для отопления и ремёсел. Сегодня же технологии позволяют обходиться без массового уничтожения деревьев. Более того, восстановление лесов становится выгодным для частного бизнеса, о чём свидетельствует теория «лесного перехода»: по мере экономического роста количество лесов сначала уменьшается, но затем объёмы вырубки и восстановления сближаются, после чего лес начинает расти.

На эту тенденцию влияют разные внутренние и глобальные факторы, но многие исследования подтверждают связь между объёмом лесов и уровнем экономического развития. К наиболее заметным результатам процессы лесовосстановления привели во Франции, где к концу XVIII века леса занимали только 13% территории, тогда как сейчас это около трети всей страны.

В то время как активно развивающиеся страны увеличивают свои лесные массивы, в России, где леса занимают половину территории, их рост составляет всего около 1% в год. Причём этот рост происходит не из-за систематической работы по лесовосстановлению, а из-за случайного зарастания заброшенных сельскохозяйственных земель. То есть номинальное количество леса растёт за счёт включения заброшенных сельхозземель в состав лесного фонда.

Однако подобный «естественный» рост лесных массивов отмечается в основном в европейской части России, тогда как в Сибири и на Дальнем Востоке в последнее десятилетие площадь лесов сокращается из-за вырубки и большой интенсивности лесных пожаров.

Это подтверждается и качественным изменением лесного массива в России: с 2009 года по 2021 год площадь лиственных лесов в стране увеличилась на 800 тысяч гектаров, а хвойных пород — напротив — стало меньше на целых 4,3 миллионов гектаров. Одним из важнейших факторов сокращения именно хвойных лесов являются промышленные рубки. При этом восстановить хвойные леса сложно, а для выполнения «национальных проектов» вместо хвойных деревьев зачастую высаживают лиственные, что позволяет на бумаге выполнять целевые показатели.

Государственный лес как продолжение большевизма

История лесного хозяйства в России имеет долгую и сложную традицию, во многом сформированную советскими законодательством и принципами. В СССР леса, как и другие природные ресурсы, считались собственностью «народа», что на практике означало их принадлежность партноменклатуре. В свою очередь крайний этатизм определил подход к управлению лесами, где основное внимание уделялось централизованному контролю и эксплуатации ресурсов для нужд промышленности.

Получив помещичьи земли после Октябрьского переворота, крестьяне начали активно вырубать леса. Нередки были случаи, когда деревни соревновались между собой в переделе «общака», доходя до поджогов: если одному селу лес не доставался, его уничтожали, чтобы он не достался и соседям.

В условиях сухого закона и продразвёрстки крестьяне ставили самогонные аппараты в лесу, использовали древесину для топлива и, злоупотребляя алкоголем, часто становились причиной пожаров.

Советские власти, как и современные, боролись с последствиями, а не с причинами. Местные органы силовых структур издавали указы о расстреле на месте поджигателей, но это не помогло. Согласно данным специалиста по лесному хозяйству Н. Кедрова, только в Марийской автономной области огонь охватил 250 тысяч гектар и уничтожил около 4 миллионов кубометров древесины. В результате было уничтожено от 40 до 90% всех лесов региона.

Отсутствие лесов усугубило последствия засухи 1921-1922 годов. Поля, ранее защищённые лесами, не накопили достаточного количества весенней влаги, что дополнительно ухудшило условия для выращивания сельскохозяйственных культур и, как итог, вызвало массовый голод.

Экологическая катастрофа в Поволжье была вызвана не только пожарами и вырубкой, но и системными ошибками в управлении природными ресурсами. Центральное планирование и принудительное распределение привели к хаотичным и разрушительным действиям на местах. Крестьяне, лишённые права на управление своими землями и лесами, действовали в условиях неопределённости и отсутствия стимулов для устойчивого использования, как оказалось, лишь временно «дарованных» благ.

Всё это подчёркивает важность частной собственности и местного самоуправления в дистрибуции природных ресурсов. Когда люди полноправно владеют активами, будь то деньги или элементы окружающей среды, они заинтересованы в их сохранении и рациональном применении. Монополизация в руках чиновников, напротив, ведёт к деградации экосистем и разрушению традиционных методов ведения хозяйства.

На сегодняшний же день в России частное лесоводство всё так же запрещено. Согласно Лесному кодексу, лес принадлежит государству, но граждане и компании могут брать его в аренду, бессрочное или безвозмездное пользование, оформлять договоры купли продажи стволов. Здесь и открывается простор для коррупции и манипуляции земельно-лесными ресурсами со стороны приближённых к государству игроков рынка.

Более того, российские власти борются даже с тем «стихийным» лесом, который по больше мере и обеспечивает положительную статистику по лесовосстановлению в стране. Так, до 2021 года собственники сельхозугодий были обязаны от деревьев избавляться, так как перевести участок в «лесной фонд» без перевода его в государственную собственность — невозможно. Ведь лес может быть только государственным.

В начале 2020 года Владимир Путин поручил правительству разработать меры, которые позволили бы гражданам заниматься лесным фермерством на заброшенных сельхоз-территориях. Это поручение получило положительные отзывы от экологов и экономистов.

Однако вскоре Минприроды предложило пакет правок, который вызвал недоумение у заинтересованных граждан и участников рынка. Министерство фактически предложило полностью запретить лесное фермерство. Вероятно, перспектива появления частных лесов в России показалась опасной некоторым политическим силам.

В результате совершенно иное по содержанию Постановление правительства России №1043 вступило в силу 10 июня 2022 года, создав множество препятствий для граждан, желающих заниматься лесным фермерством — без законных оснований постановление фактически запрещает выращивание новых лесов на заброшенных полях.

Если лес ещё не соответствует некоторым произвольным параметрам — не занимает 75% площади участка, не достиг высоты 5 метров и сомкнутости крон 0,8-1 — то получить разрешение невозможно. Получилось так, что под этот запрет попадает около 80% заросших сельхозугодий. Также постановление требует проведения обязательных рубок на больших площадях: леса на сельхозземлях должны вырубаться полностью, если их площадь не превышает предельные размеры лесосек, определённые правилами заготовки древесины.

В итоге складывается совсем абсурдная ситуация. Так, недавно жителям Бурятии окончательно запретили посещать леса. По данным властей, якобы более 90% всех лесных пожаров в Бурятии в 2024 году возникли из-за неосторожного обращения с огнём. Нарушителей запрета будут штрафовать.

Проблема же лесных пожаров в Сибири с каждым годом становится всё острее. В соседнем с Бурятией Забайкалье за год сгорело уже 176 тысяч гектаров леса. Леса горели чаще только в Хабаровском крае (186 тысяч гектаров), губернатор которого Михаил Дегтярёв, похоже, решил избежать ответственности, вернувшись в Москву в качестве министра.

Однако пожары — не единственная угроза сибирским лесам. Они также подвергаются интенсивной и часто незаконной вырубке. В тех районах Сибири, где ведётся активная лесозаготовка, причиной многих пожаров являются умышленные поджоги, призванные сокрыть следы преступления, а самим «промыслом» часто занимаются те же люди, что на государственном уровне регулируют эту деятельность. Например, недавно депутат из Красноярского края Сергей Чеусов был приговорён к двум годам лишения свободы за незаконную рубку.

Легальная вырубка также не приносит пользы местному населению: большая часть лесопродукции направляется за рубеж. Местные депутаты и активисты пытаются бороться, но сталкиваются с давлением со стороны заинтересованных лиц. В прошлом году Госдума в первом чтении приняла законопроект о сплошных рубках в экологической зоне озера Байкал, который сейчас завис на стадии обсуждения. Инициатива поддерживается некоторыми членами Госдумы и Совета Федерации, в том числе главой Бурятии Алексеем Цыденовым.

Эксперты предполагают, что соавторы закона могут иметь личную выгоду от его принятия, связанную с бизнесом в строительной и гостиничной сферах. Противники законопроекта подвергаются давлению и преследованию. В декабре иркутские чиновники из Ассоциации муниципальных образований Иркутской области написали донос на противников вырубки лесов Байкала, адресованный президенту РФ, генеральному прокурору и ФСБ.

Таким образом перспективы лесного фермерства в России выглядят туманными. Новые регуляторные ограничения могут привести к увеличению количества ландшафтных пожаров из-за выжигания молодой лесной поросли вместе с сухой травой. Владельцам сельхозземель грозят крупные штрафы за нецелевое использование участков — до 700 тысяч рублей для юридических лиц и до 50 тысяч рублей для физических лиц.

Природозащитники также прогнозируют кризис с дровами и дешёвыми строительными материалами. Сегодня многие российские населённые пункты снабжаются топливом именно за счёт лесов, выросших на сельхозземлях.

Исключительно государственная собственность на лес влечёт за собой отсутствие рыночных стимулов по лесовосстановлению. «Лесной переход», который сейчас охватывает всё больше стран, в российском правовом контексте может произойти только за счёт государственной инициативы.

Однако вместо поддержки лесовосстановительных процессов российские власти всё сильнее ограничивают их новыми регуляторными практиками, которые сводят к минимуму даже те стихийные произрастания леса, за счёт которых Россия в целом сохраняла относительно стабильные площади лесных покрытий от года в год. Номинальное же исполнение ключевых показателей национальных проектов остаётся фикцией, не несущей в себе никакой экологической функции.