Надежда умирает последней — интервью с кандидатом в президенты Борисом Надеждиным

В начале октября первым о своём намерении участвовать в президентских выборах 2024 года заявил политик Борис Надеждин, успевший за свою долгую карьеру побывать советником Бориса Немцова, помощником Сергея Кириенко, депутатом Государственной думы и подмосковного Долгопрудного. Редакция ЛПР расспросила будущего кандидата в президенты о планах на предвыборную кампанию, как исправлять ошибки Путина и будет ли Борис проводить люстрации.

Кто вы такой, и зачем вам всё это нужно?

Я Надеждин Борис Борисович, мне 60 лет, женат, у меня четверо детей, хороший семьянин. Я русский. Сначала был советским учёным, кандидатом физ-мат наук, занимался термоядерными проблемами. Потом вёл бизнес, ещё при Горбачёве был председателем кооператива. Затем я стал местным депутатом и вице-мэром города, тогда это называлось зампред горсовета. Выучился на юриста, работал в крупных компаниях. Потом вернулся в бюрократию, уже федеральную, был крупным чиновником. Последние 20 лет я, безусловно, и не физик, и не юрист, и не чиновник. Я политический деятель.

Чем вы занимаетесь в рамках своей политической деятельности?

Я занимался выборами, строительством партий, разными проектами политическими в большом объёме. Собственно, в стране осталась только одна должность, на которую я ещё не баллотировался ¬— это президент Российской Федерации. Уже больше 30 лет я действующий депутат в Долгопрудном. Был депутатом Госдумы, избирался на должность губернатора Московской области. В нескольких партиях был одним из лидеров, возглавлял подмосковные отделения, списки кандидатов на выборах в нескольких регионах и городах.

Многие считают выборы в России фарсом. Вы что про это думаете?

Хорошо, что они есть, вообще, как явление. Их особо-то и не было в истории нашей страны. Из тысячелетней истории России что-то похожее на выборы случалось два раза. Первый — когда царь ввёл Государственную Думу по итогам революции 1905 года. Кстати, в эту Думу баллотировался мой прадед, тоже Борис Надеждин. И потом был период с конца Горбачёва, когда я свои первые выборы выиграл. Так что хорошо, когда они есть.

Среди некоторых оппозиционеров считается, что выборы, напротив, помогают легитимизировать власть. Вы с этим не согласны?

У нас в стране республика, а не монархия. Следовательно, чтобы стать, например, президентом, нужно, чтобы за тебя народ проголосовал. Легитимность она отсюда и берётся. В отличие от времён царизма, когда у условного Надеждина не было никакого способа занять место государя императора. А сейчас у любого гражданина России есть теоретическая возможность участвовать в выборах и даже стать мэром, губернатором, депутатом. У каждого есть выбор, как галочки поставить за кандидатов.

Как раз хочу спросить «про галочки». Как вы планируете справляться с фальсификациями?

Я не думаю, что в стране есть человек, который больше, дольше и эффективнее меня боролся бы с фальсификациями. Я уже этим занимаюсь лет 25. Я был одним из авторов закона об основных гарантиях избирательных прав. Я туда вставил ряд положений, которые до сих пор не отменили, и которые позволяют наблюдать за выборами и анализировать их результаты. В этот мой закон больше 120 раз вносили поправки, испортили очень сильно, много и выкинули оттуда, что помогало обеспечивать честность выборов. Придумали ДЭГ (Дистанционное электронное голосование — ред.), убрали членов комиссий с правом совещательного голоса и так далее. Но некоторые вещи остались.

В частности, возможность назначать наблюдателей и обязательная публикация данных об итогах голосования на всех избирательных участках, что делает невозможным полностью придумать результаты выборов в России, как Лукашенко придумал в Беларуси. Там просто председатель Центризбиркома взял и написал результаты Лукашенко типа 80%, и всё. В России так не получится, потому что есть ГАС «Выборы», куда заводятся данные со всех избирательных участков, и они публикуются. И там, где я ставлю наблюдателей, результаты выборов совсем другие. Например, в Долгопрудном я уже 30 лет избираюсь, и здесь честно считают. Поэтому я всё время депутат.

Вы упоминали ДЭГ. Насколько я понимаю, в нём как раз таки можно нарисовать сколько угодно голосов. Как с этим бороться?

Да, это беда. Я на связи со всеми ключевыми деятелями по ДЭГу, как официальными, так и неофициальными. По сути, это чёрный ящик, никто не понимает, что там происходит. Нельзя поставить туда наблюдателей, в отличие от реальных избирательных участков. Единственное, не надо думать, что совсем всё пропало.

Недавно была тренировка федерального дистанционного голосования. Так вот, на эту тренировку, при том, что загоняли туда из-под палки, записалось три с чем-то миллиона человек. Конечно, это много, но это 3% от количества избирателей в стране. То есть ДЭГ катастрофически не повлияет на результаты голосования.

Представим гипотетическую ситуацию: вам удалось привлечь массовую поддержку со стороны избирателей, и все экзит-поллы показывают, что вы лидируете почти на всех участках. И тут вдруг оказывается, что у Владимира Путина 70-80% голосов.

Во-первых, так не получится. Я всё это давно рассчитал. В стране около 100 тысяч избирательных участков, но только на половине из них голосует 90% избирателей. Грубо говоря, надо закрыть наблюдателями участки в городах, на которых 1,5-2,5 тысячи избирателей. Существует много маленьких участков, где 100-200 избирателей, на них присутствовать особого смысла нет. Ели вы поставите наблюдателей на 50 тысячах избирательных участков по всей стране, то невозможно совершенно ничего изменить.

Второе. Я это уже видел и не раз. В 1990 году я выиграл в округе у многолетнего депутата-коммуниста, героя, мастера цеха на заводе, работники которого составляли большинство избирателей округа. Когда избирательные комиссии по всей стране видят, что реально победил новый кандидат, они перестают фальсифицировать. Если вдруг такое чудо произойдёт, что у меня будут протоколы, где я победил, а двигать там будут кого-то другого, будет скандал. Это суды, это митинги.

Вы рассматриваете проведение митингов?

Да, у меня есть такой опыт. В 2007 году, когда у партии, которую тогда я возглавлял в Мособлдуму, волшебным образом 7,5% превратились в 6,99%, а барьер был 7%. Я под стены администрации области привёл несколько тысяч человек. Это была первая такая история, гораздо раньше, чем протесты на Сахарова в 2011 году. Кстати, не было никаких конфликтов. Пришла толпа народу протестовать на Старую площадь, администрацию оцепил ОМОН. Но никаких безобразий не было. Я всегда действую исключительно мирными способами в рамках Конституции и закона.

Планируете ли вы отправлять наблюдателей в так называемый электоральные султанаты вроде того, что мы наблюдаем в Чеченской Республике и других регионах?

Я не планирую никого отправлять. Везде наблюдатели должны быть местными жителями. Это и формально требуется. Ведь мой же закон испортили, как я говорил. Если раньше, например, житель Москвы мог наблюдать где угодно, хоть в Грозном, хоть в Белгороде, хоть в Хабаровске, то теперь нет. Только местные жители могут наблюдать. Поэтому я никого никуда посылать не собираюсь. Я рассчитываю, что будут наблюдатели, но во всех регионах страны местные.

Вы очень часто называете себя противником курса Путина. Можете объяснить, что под этим подразумевается?

Основные пункты, по которым я его критикую в своём манифесте, это прежде всего специальная военная операция, которую я считаю фатальной ошибкой Путина. Я критикую Путина за то, что он уничтожил институты современного государства в России. У нас нет парламента самостоятельного, там сидят люди, которых отбирают в администрации президента.

У нас нет независимого суда. Все эти совершенно дикие решения, включая вчерашнее по запрету несуществующей организации ЛГБТ* Верховным судом, это просто какое-то безумие. Я и сам об этом хорошо знаю, потому что никто столько не судится по результатам выборов в стране, сколько я. У меня там уже больше 100 дел. Я очень хорошо понимаю, как судебная система работает, почему она такая.

Если мы говорим про экономическую политику, то Путин сделал бюджет совершенно военно-полицейским. Треть всех денег страны — это военные и полицейские задачи. Цена их для бюджета, скажем, 2024 года уже на уровне 14 триллионов. Это в два раза больше, чем федеральные социальные расходы, включая образование и здравоохранение. Приоритеты путинского государства мне совершенно не нравятся.

Недавно команда Навального** опубликовала результаты своих социальных опросов, согласно которым рейтинг поддержки Путина составляет 48%. То есть ему не хватает всего 2% для победы в первом туре. Можно ли с этим что-то сделать?

Надо работать с избирателями, расширять свою электоральную поддержку, объяснять людям, что их реальные проблемы, которые сейчас все ощущают — и рост цен, и то, что в России кондотьеры вроде Пригожина пытаются штурмом взять города российские. Жизнь стала тяжёлой и опасной. Надо просто объяснять, что это связано с курсом Путина и расширять свою базу.

Многие, увидев эти цифры, скажут, что граждане РФ просто поддерживают власть, и поэтому ничего менять не нужно.

Россияне 25 лет поддерживают Путина в значительном количестве, потому что он обеспечил стабильность и безопасность на фоне 90-х годов. Это основа его рейтинга и доверия к нему. По дороге он, опираясь на огромные цены на нефть, на демографическую ситуацию, которая была благоприятна в нулевые годы, укрепил эти ощущения, зачистил всю оппозицию. И, если вы покопаетесь поглубже в социологии, обнаружится интересная вещь.

Во-первых, люди из последних сил цепляются за это ощущение стабильности и безопасности. Они уже понимают, что эти иллюзии заканчиваются. Какая стабильность? Люди ходят в магазины, там всё меньше еды и лекарств, а цены на них всё выше. А про безопасность я уже сказал.

Как вы планируете достучаться до этих избирателей?

Нужно быть в средствах массовой информации, я пытаюсь. Меня отключили от телевизора федерального, в котором я был 20 лет, после моего высказывания, что Путина надо менять. С тех пор меня не зовут на каналы. Соответственно, я езжу по стране и выхожу на YouTube-каналах.

Знаю, что этот вопрос вам постоянно задают. Тем не менее, не могу не спросить — откуда вы планируете брать деньги на кампанию?

Да, это хороший, правильный вопрос. Я, по-моему, единственный кандидат на сегодняшний день, который публично объявил фандрайзинг. На нашем сайте мы собираем донаты. Не так быстро, как хотелось бы, но уже несколько сотен человек отправили. Самый большой — 100 тысяч рублей. Маленькие есть и 100 рублей, и 30. Средний размер доната приближается к двум тысячам.

Вы являетесь президентом Института региональных проектов и законодательства. Можете вкратце рассказать, чем он занимается?

Это мой фонд, я его учредил в 2001 году. Его цель в содействии экономическому, социальному развитию России. За эти 20 с лишним лет было очень много самых разных проектов. Мне кажется, это единственная организация в стране, которая ухитрилась получать гранты в начале нулевых от Национального Демократического Института США, а в 10-х — от президента Путина. Даже благодарность от него есть. Последние годы институт финансируется в основном за мой счёт.

Не видите ли вы здесь противоречия, что вы сначала получали деньги от Путина, а теперь критикуете его на выборах?

Мне давали гранты на два проекта в 2011-м и 2012-м. Один назывался «За чистую власть», другой — «За чистые выборы». В рамках этих проектов я подготовил десятки тысяч наблюдателей на выборах по всей стране и сотни молодых кандидатов в депутаты. Тогда я сделал много хорошего на эти деньги.

Если не секрет, то на какую сумму были эти гранты?

Один был больше 10 миллионов рублей, а второй был примерно 3 миллиона. На них было подготовлено очень много наблюдателей и молодых людей, которые стали депутатами. Это было что-то похожее на то, что делал впоследствии Максим Кац, но только это было гораздо раньше и, что интересно, на государственные деньги.

Тоже очень популярный вопрос, который вам постоянно задают — обсуждали ли вы своё выдвижение с кем-то из администрации президента?

Нет, не обсуждал. Понятно, что я лично знаю всё руководство АП и неоднократно пил с ними чай. И с Путиным тоже. С Путиным последний раз, наверное, году в 2002-м. Но я не обсуждал своё выдвижение ни с кем в администрации, и до сих пор никто из них не пытался со мной связаться.

Некоторые считают, что вашу кандидатуру хотят использовать для дискредитации оппозиции. Мол, сейчас приведут публичного либерала, который рано или поздно начнёт говорить вещи, не соответствующие мнению большинства электората, и народ в очередной раз разочаруется в оппозиции. Вы как на это можете ответить?

Страна изменилась очень сильно. Грядущие выборы будут резко отличаться от выборов 2018 года, где действительно среди кандидатов были условные либералы Ксения Собчак, Григорий Явлинский и Борис Титов. Они все вместе получили где-то 4%. После объявления СВО началась совершенно другая эпоха.

У вас очень часто спрашивают, почему вы всё ещё на свободе, несмотря на свою откровенность. Не кажется ли вам, что вот ваша безопасность обеспечена знакомствами среди нынешней власти?

Я этого не исключаю. Надо понимать, что Илья Яшин*** или Владимир Кара-Мурза*** — это люди, с которыми ни Путин, ни Кириенко чай не пили никогда, в отличие от меня. Может, в этом дело, я не знаю.

Ещё один человек, с которым Путин, как и все остальные обитатели Кремля, был хорошо знаком, это ваш давний соратник Борис Немцов. Что вы думаете по поводу его убийства?

Там посадили исполнителей, мне кажется, правильно. А предполагаемого организатора следствие пыталось допросить в Чечне, но ничего не вышло. Я надеюсь, что, когда я стану президентом, выяснится, кто это организовал.

Сейчас у вас нет мысли, кто может быть заказчиком?

Мысли у меня, конечно, есть. Доказательств нет.

У вас очень богатая биография на партии. Вы были членом, если не ошибаюсь, аж девяти. С чем связана столь частая смена организаций?

С тем, что я живу очень долго, а партии — нет. Из названных вами партий половина просто исчезла. Можно вспомнить из того, где я был: это «Движение демократических реформ» времён Яковлева, Шеварднадзе, поздний Советский Союз; потом «Партия российского единства и согласия», это Сергей Шахрай; «Демократический выбор России» Гайдара Егора Тимуровича, царство ему небесное; потом «Союз правых сил». Все партии, которые я назвал, они кончились.

В статье Википедии про вас написано, что в 2015 вы выдвинулись на праймериз Единой России. Знаю, что вы не согласны с этой формулировкой. Можете объяснить, почему?

Википедию, кстати, поправили, потому что я написал туда со ссылками на реальные тексты в серьёзных газетах типа «Коммерсанта» и «Известий» тех времён, в том числе и эту историю про праймериз. Я совершенно не собирался вступать в «Единую Россию» или от неё выдвигаться. Я просто решил её потроллить, выступая на их внутренних дебатах с призывами голосовать против «Единой России».

Ещё из фактов на Википедии. В ней указано, что в 2000 году вы представили в Госдуме законопроект «Об ответственности высших должностных лиц субъектов Российской Федерации за нарушение федерального законодательства», который бы сильно ограничил полномочия региональных властей, отменил губернаторские выборы. Это так?

Частично это было. Я совершенно не собирался отменять выборы губернаторов, там шла речь о другом. В контексте 90-х губернаторы были совершенно отвязаны от центральной власти. Это даже было видно по результатам выборов, где целые губернии голосовали за КПРФ, за Зюганова, а не за Ельцина, который был президентом. Моими руками было сделано очень много в строительстве путинской вертикали, потому что в 1999-м «Союз правых сил» во главе с Кириенко и Немцовым шёл на выборы под лозунгом «Путина в президенты, Кириенко в Думу». Я был в команде Немцова. Соответственно, я действительно до 2003 года работал полностью в русле «вертикали», потому что в 90-е годы страна была разболтана. До 2003 года я считал, что Путин всё правильно делает в этой части. Но в итоге он сильно перегнул палку.

Если никого из кандидатов, которые выступают с антивоенной позиции, не допустят, то вы поддержите кандидатов от КПРФ или ЛДПР, которые будут выступать за СВО?

Смотря, какой будет кандидат, смотря, что он будет говорить. Конфигурация выборов на сегодняшний день абсолютно непонятно. Включая самый главный вопрос — Путин будет участвовать или нет? Когда будет понятно с кандидатами, я приму решение, как лучше себя вести.

Как вы относитесь к Борису Ельцину? В народе к нему довольно негативное отношение.

Первый президент Российской Федерации, историческая фигура. Я с ним работал в конце 90-х в правительстве России, потом в администрации президента. Все 90-е годы я же был в системе российской власти, поэтому, естественно, был за Ельцина.

Я уверяю вас, что через 20 лет куда более негативной будут оценки Путина. Приведу аналогию: при советской власти самые плохие оценки были у периода Российской империи. Помните, да? По всей стране снесли памятники императорам и поставили Ленину. А сейчас оценки другие совсем.

Не считаете ли вы, что Путин — это логичное продолжение ельцинизма?

Нет. Опять же Путин очень долго правит, 25 лет, по продолжительности нахождения у власти уже некоторых царей перекрыл, до Сталина чуть-чуть не дотягивает. За это время Путин и сам очень сильно изменился.

Говоря о «Союзе правых сил», нельзя не вспомнить, что большинство тогда ваших однопартийцев поддержали 282 статью об экстремизме. Вы при этом проголосовали против. Почему ваши сопартийцы приняли такое решение?

Фракция «Союза правых сил» состояла из нескольких составных частей. Лидерами этих частей были Немцов, Кириенко и Чубайс. Немцов был достаточно радикальный оппозиционер, а Кириенко и Чубайс были лояльны администрации президента. Поэтому, когда были голосования ключевые, фракция раскалывалась. Я всегда был с Немцовым, поэтому голосовал против. А другая часть фракции, которая ориентировалась на Кириенко и Чубайса, они были за.

В своих выступлениях десятилетней давности вы поддерживали повышение пенсионного возраста в России. Что думаете насчёт той пенсионной реформы, которую власть начала проводить в 2018 году?

Я никогда в жизни не поддерживал ту реформу, которую затеяло правительство и поддержал Путин. Ни разу не поддерживал. Хотя бы потому, что она по мне ударила самым банальным образом. Мне 60 лет, и, если бы не было реформ, уже сейчас я получал бы огромную пенсию федерального министра. Главная засада в этой реформе в том, что они повысили пенсионный возраст для тех, кто уже был совсем близко к пенсии.

Возвращаясь к вопросу, чего я поддерживал, чего не поддерживал. Ещё 20 лет назад я говорил, что нужно постепенно повышать пенсионный возраст, потому что стратегически это абсолютно неизбежно. Но почувствуйте разницу, что говорил я, и что сделал Путин. Я призывал объявить нынешним 35-40-летним, что через 20 лет повысится пенсионный возраст. Понимаете разницу, да? Если лично вам, молодому человеку, сказать, что вы выйдете на пенсию не в 60 лет, а в 65, для вас это не будет каким-то страшным ударом, потому что вы человек молодой, и вам, в принципе, ещё всё равно. А они повысили пенсионный возраст для тех, кто уже был пожилой.

Если я стану президентом, конечно, это безобразие разверну. Таким, как вы, его надо оставить, потому что вам жить и жить до 60. А таким, как я, надо вернуть пенсионный возраст и деньги, невыплаченные пенсии.

Что вы в целом планируете делать с российской экономикой?

Это только в России Путин приучил всех, что президент занимается кругляком, строительством газопровода из одной деревни в другую и так далее. Президент должен обеспечить функционирование институтов рыночной экономики. Вот это его задача как гаранта Конституции. И в этом плане у экономики России три проблемы, каждая из которых древняя, но при Путине они стали гораздо острее.

Первая проблема — сверхцентрализация. Это и в бюджете видно. Две трети всех денег страны — это федеральный бюджет, четверть — региональный, только 10% достаётся городам. Необходима децентрализация.

Второе. У Путина, как я уже говорил, военно-полицейские приоритеты, огромные деньги идут на это. Поэтому неплохо себя чувствует военно-промышленный комплекс. Там сейчас высокие зарплаты, огромные заказы, но хиреют все остальные сектора экономики, включая малый и средний бизнес. Их заказчиком является в первую очередь не государство, а население, которое покупает еду, лекарства, одежду, ходит в кафе, кино. Это всё дохнет, к сожалению. Приоритеты государства необходимо смещать в сторону людей от казённых и военных задач.

И третья проблема российской экономики, это монополизация и чудовищная коррупция. У нас, если так присмотреться к малому и среднему бизнесу в конкретных городах, выясняется, что значительная часть всех этих якобы частных ресторанов, кафе, закусочных, бань, парковок платных и так далее, принадлежит начальникам, местным мэрам, главам администраций. Это устраняет реальную конкуренцию. Проще говоря, в хорошей, нормальной экономике бизнесмен старается думать и тратить своё время в основном на то, чтобы достичь эффективности, внедрить новые технологии, оптимизировать управленческие задачи и найти новых клиентов. А в нашей реальности конкурентоспособным является тот, кто дружит с начальством, либо является родственником начальства, что ещё лучше. Такая экономика не порождает инновации и инвестиции.

Вы упомянули разросшийся чиновничий аппарат. Что вы собираетесь с ним делать, в том числе с силовым блоком?

У нас сам по себе чиновничий аппарат не особо разросся. Во Франции гораздо круче, к примеру. Уехавшие на своей шкуре хорошо видят, что такое европейская бюрократия, почище нашей местами. Вопрос не в количестве, а в правильной организации и в мотивации тех людей, которые идут на госслужбу. К сожалению, у нас значительная часть мотивации идти на госслужбу — просто украсть и разбогатеть, это плохая история.

Планируете ли вы проводить люстрации?

Я человек миролюбивый. И, несмотря на то, что очень многие, например, конкретные судьи принимают безумные решения, я не считаю правильным их репрессировать в буквальном смысле. Но ряд людей, которые приняли наиболее неправосудные решения, им не место в судебной системе. Есть квалификационная коллегия судей, она разберётся, есть механизм.

А в этой коллегии судей не сидят ли те же самые люди, которые и принимают те самые ужасные решения?

Один раз я всё это уже видел. Когда Советский Союз развалился, всё те же самые люди, которые были за КПСС, за коммунизм и за Ленина, вдруг стали за Ельцина, за рыночную экономику, за демократию. Всё будет нормально, всё получится. Это большая тяжёлая работа перестроить госаппарат. Но как только наверху системы оказывается не Путин, а Надеждин, система перестраивается под задачи, которые буду ставить я. Хотя замещать придётся довольно много. Совершенно очевидно, что надо будет выбирать других депутатов, коллегии судей тоже надо будет формировать из людей, не запятнавших себя.

В таком случае с учителями или чиновниками, которые участвуют в фальсификации выборов, тоже ничего делать не будете?

Логическое продолжение ваших вопросов выглядит так, что надо как-то наказать десятки миллионов людей, которые голосовали за Путина. Мы так далеко зайдём.

Мне кажется, голосование, когда тебе не дают выбора, это одно, а непосредственное участие в преступлении — другое.

Вы отдаёте себе отчёт, что большинство директоров школ в стране так или иначе участвуют в организации выборов? Вы мне предлагаете их всех уволить? У меня есть огромный опыт, и я вам расскажу одну историю. В 1991 году случился путч. И в Долгопрудном, где я был местным депутатом и даже начальникам, крупные оборонные заводы и милиция местная все встали на сторону ГКЧП, потому что союзные министерства рассылали приказы на оборонные предприятия поддержать их. Я и другие демократы поддерживали Ельцина, который в итоге победил.

Меня назначили руководителем комиссии по расследованию действий должностных лиц в период путча. Мне всего лет 28 было, совсем молодой парень. Ко мне приходит директор крупного оборонного завода со звездой героя на груди, которому тогда было лет 55, и у него руки трясутся. Он начинает рассказывать, что он за демократию, за Ельцина, но просто приказ у него был из министерства, и он раскаивается. Я в его глазах вижу ужас. Я понимаю, что этот человек реально думает, будто я сейчас его отправлю на нары, а то и расстреляю. Это поколение ещё помнило 1937-й год. Вслед за этим приходит начальник милиции, арестовавший моего друга, который триколор водрузил на здании милиции, и тоже рассказывает, что он хороший и ни в чём не виноват, и его заставили. Я посмотрел на всё это и сказал: «Идите работать».

Существует мнение, что из-за отсутствия люстраций, отстранений от государственных должностей старой номенклатуры, у нас появился путинский режим, поскольку все те, кто были сначала в КПСС, называли себя демократами, пока это было выгодно, а потом переобулись обратно, когда стало выгодно снова быть членами КПСС.

Это всё уже пережёвывалось во времена раннего Ельцина. И главная проблема заключается в следующем — где вы остановитесь в этой люстрации? В стране 2,5 миллиона учителей. Все они в основном учат наших детей, но многие в избирательных комиссиях считают голоса, «как надо». Что вы с ними сделаете, с этими людьми?

Должно ли в таком случае нынешнее руководство отвечать за свои ошибки?

С руководством это другой вопрос. Политическое руководство должно нести ответственность. Точно так же, как политическая ответственность была у членов ГКЧП. Ельцин, кстати, был не злопамятный совсем. Он их в итоге выпустил, но под арестом они посидели.

В целом это та же ерунда, как сейчас некоторые меня пытают, что делать с теми, кто участвовал в СВО. Вы всерьёз предлагаете репрессировать сотни тысяч парней, которых Родина отправила на фронт? Этого не будет.

Что в таком случае делать с олигархами?

Если вы думаете, что можно сейчас всех людей в стране поделить на «правильных» и «неправильных» и потом, когда «хорошие» придут к власти, расправиться со всеми «нехорошими» и «неправильными», то так не бывает. Те, кого вы называете олигархами, это люди, которые заработали кучу денег. Я согласен, что часто это было связано с близостью к Ельцину или Путину. Но надо провести какую-то большую работу, чтобы закончить дискуссию о переделе собственности в стране.

В таком случае кому будут принадлежать Газпром, Роснефть и другие крупные госкорпорации?

Своим акционерам. Насколько это эффективно, другой вопрос. История под названием «мы сейчас раскулачим олигархов, всё поделим и заживём» не раз была в России и всегда плохо кончалась.

Вы очень часто говорите про то, что Путин свернул с европейского пути развития. Вы бы вступили в Евросоюз?

Дело в том, что в XXI веке будет четыре мощных экономических центра, каждый из которых больше, чем Россия в 5-10 раз. Это Америка, которая уменьшает свою роль в мире, и постепенно они уйдут из Европы. Затем это Евросоюз, который тоже будет уменьшать своё влияние, потому что увеличивать его будут Китай и Индия. Крупнейшей экономикой мира через 50 лет будет даже не Китай, Индия. Просто потому, что там полтора миллиарда людей, и сейчас индусы вступают на тот путь, который Китай прошёл при Дэн Сяопине.

На фоне этих гигантов Россия очень большая по территории, но очень слабая по экономике и демографии. Возникает вопрос, где мы в этом мире? При всём при том, что мы, конечно, должны остаться суверенными, независимыми. А дальше я объясняю — Путин тащит страну под Китай, который нас больше в 10 раз. Если у нас союзник только Пекин, то мы его вассалы. Причём у него это проговаривается совершенно удивительно: он дошёл до того, что хвалит Александра Невского за то, что тот под Орду пошёл, а не под крестоносцев. Я предлагаю совершенно другое.

Нужно ли запрещать аборты?

Что история с ЛГБТ, что история с абортами — это такая путинская и заодно патриарха Кирилла, дай Бог ему здоровья, попытка отличиться от «проклятого Запада»: «Вот они геев любят, а мы не любим». Примерно та же история с абортами. Аборты были проблемой в Советском Союзе, потому что при Брежневе 3/4 беременностей заканчивались искусственным прерыванием. Советские женщины делали 4-6 миллионов абортов в год. Сейчас это вообще не проблема, так как абсолютное большинство беременных рожают, а не аборты делают. Никакого влияния на демографию аборты не оказывают. Это дело женщины, пусть сама решает.

Как в целом исправлять тот демографический кризис, который у нас уже наступил?

Вот таким, как вы, надо брать пример с меня. Благодаря моим личным усилиям количество граждан России увеличилось на пять человек. Мне самому уже тяжеловато этим заниматься. Всё в ваших руках, ни в чём себе не отказывайте.

Поддерживаете ли вы введение визового режима со странами Средней Азии и Закавказья?

Я вообще против визового режима любого. Люди должны свободно перемещаться по миру.

Что в таком случае делать с тем потоком мигрантов, который сегодня очень многих граждан России раздражает?

А где они не раздражают? Мы пожилая нация, и у нас те же проблемы, что у европейцев. Нам не избежать наплыва более молодых, которые готовы за маленькие деньги делать тяжёлую работу. Вы чего хотите, чтобы некому было подметать улицы, стоять на кассе и курьерами работать? Ну, попробуйте сами поработать.

Вы обещаете выпустить Игоря Стрелкова (Гиркина) как одного из политзаключённых. А по делу о сбитом Boeing 777 вы думаете с ним что-то делать?

Во-первых, не только Стрелкова выпустить, а вообще всех политзаключённых. И в этом ряду, естественно, Навальный, Яшин, Кара-Мурза, Кагарлицкий*** и много других достойных людей, которых я лично хорошо знаю. Со Стрелковым мы не знакомы, но для меня понятно, что его закрыли из-за политики. Для начала нужно создать независимый суд, который уже будет разбираться с кем угодно. Не потому, что дали приказ, и не потому, что президент Надеждин велел посадить Стрелкова.

Под международный трибунал его отдавать не планируете?

Я вообще никого не отдам. В Конституции написано, что граждане России не выдаются.

Как преодолеть тот разрыв, который образовался между теми, кто сегодня находится по две линии фронта в Украине?

Это главный вопрос. То, что Путин устроил, это реальный ужас. Начать боевые действия не сложно, а остановить очень тяжело. На сегодняшний день ни Зеленский с Залужным не могут дать команду прекратить стрелять, ни Путин с Шойгу. Потому что миллионы людей и в Украине, и в России искренне думают, что можно победить. С нашей стороны, конечно, нужно развернуть всю эту адскую машину пропаганды. Ведь Путин же не случайно восемь лет готовил российское общество к СВО. С 2014-го нужно было объяснять по 10 часов в день, что в Украине фашисты, бандеровцы, нацисты и вообще на нас напали. Люди поверили в это, как и в то, что можно за три дня взять Киев.

Энтузиазм большой был, сейчас его меньше стало в обществе, но пока ещё остаётся. Ровно та же ситуация в Украине. Дальше необходимо установить отношения с Западом, потому что сам по себе Зеленский не будут прекращать это всё. Надо, чтобы на Западе им как бы тоже сигналы посылали.

А вопрос границ?

Будет решён в ходе переговоров. Естественно, с учётом мнения людей, которые там живут. В этом плане у меня нет никаких сомнений, что Крым и Севастополь российские будут в итоге. А вот насчёт Херсона и Запорожья (согласно Конституции РФ, ДНР, ЛНР, Херсонская и Запорожская области входят в состав Российской Федерации) сложнее вопрос. В любом случае всё должно решаться в полном соответствии с Конституцией России и с учётом желания людей, которые живут на этих территориях.

Большое спасибо за интервью!

* «движение ЛГБТ» признано российскими властями «экстремистским»

** штабы Навального признаны «экстремистской организацией», сам Алексей Навальный внесён в реестр «террористов и экстремистов», «Фонд борьбы с коррупцией» признан «иностранным агентом»

*** признаны российскими властями «иностранными агентами»